Стивен Кинг - Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая

Грузовичок, старенький «Шевроле». В кабине полно людей — как минимум, четверо, на первый взгляд (несмотря на возраст, зрение ее не подводило), и еще трое в кузове. Она разглядела высокого белокурого мужчину, рыжеволосую девушку и между ними… да, это был он, мальчик, вот-вот превратящийся в мужчину. Темные волосы, правильные черты лица, высокий лоб. Он увидел сидящую Абигайль и принялся махать ей рукой. Мгновением позже этот же жест повторил блондин. Девушка только смотрела. Матушка Абигайль подняла в ответ руку и взмахнула ею.

— Благодарю Тебя, Господи, за то, что ты услышал меня, — прошептала она. Слезы текли по морщинистым щекам. — Благодарю Тебя, Господи.

Из-за руля выскочил мужчина в шляпе с большими полями и закричал, размахивая руками:

— Ээээээээй! Эй, матушка! Ник сказал, что вы окажетесь здесь, и он был прав! Эээээээй!

Стоя на подножке грузовика, он несколько раз нажал на клаксон. Сидящие рядом с ним в кабине мужчина лет пятидесяти и женщина того же возраста смотрели на Матушку Абигайль. С краю примостилась маленькая девочка, весело размахивающая одной ручкой, не выпуская при этом изо рта пальцы другой.

Темноволосый молодой человек — Ник — спрыгнул с подножки грузовика, даже не дожидаясь, пока мотор заглохнет. Восстановив равновесие, он медленно направился к Абигайль. Его глаза лучились от счастья. Он ступил на порог, удивленно огляделся вокруг… посмотрел на дом, двор, старую ель у крыльца. И на нее, Абигайль.

— Привет, Ник, — сказала она. — Рада видеть тебя. Добро пожаловать.

Он улыбнулся, пытаясь скрыть выступившие на глазах слезы. Затем поднялся по ступенькам, подошел к старухе и взял ее за руки. Она повернулась к нему щекой, и юноша нежно поцеловал ее. Все пассажиры покинули грузовик. Шофер держал на руках девочку в красном джемпере, которая крепко обхватила мужчину за шею. Рядом стояла пятидесятилетняя женщина, потом рыжеволосая и блондин. Нет, он не дитя, подумала Абигайль. Просто хилый и хрупкий. Последним стоял пожилой мужчина, с трудом вылезший из кабины. Он растерянно протирал линзы стареньких очков.

Ник вопросительно посмотрел на нее, и Абигайль кивнула.

— Ты сделал все верно, — сказала она. — Господь привел тебя сюда, а Матушка Абигайль намерена вас всех накормить. Добро пожаловать всем! Мы не сможем оставаться здесь долго, — она постепенно возвышала голос, — но перед тем, как тронуться в путь, мы успеем отдохнуть и набраться сил, и разделить между собой хлеб, и дождаться остальных.

Чувствуя себя на шее шофера в полной безопасности, маленькая девочка спросила:

— Вы, наверное, самая старая леди в мире?

Пятидесятилетняя женщина прошептала:

— Тс-с, Джина!

Но Матушка Абигайль только добродушно рассмеялась:

— Наверное, детка. Наверное.

Абигайль расстелила нарядную скатерть в саду, под старой яблоней, и две женщины, Оливия и Джун, помогли сервировать стол, пока мужчины собирали дрова. Единственное, чего не хватало на этом столе — это масло, но его с успехом заменило подсолнечное масло с солью.

Во время еды говорили мало — в основном раздавались возгласы удовольствия. Абигайль было радостно смотреть на аппетитно жующих людей. Это компенсировало трудности, связанные с походом к Ричардсону за бройлерами. Гости вовсе не были голодны, нет — просто они соскучились по свежеприготовленной домашней пище. Сама Абигайль тоже с неожиданным для себя аппетитом съела три кусочка дымящегося мяса и ломтик пирога. И, доедая последний, почувствовала, что сыта, как никогда в жизни.

За кофе шофер, которого звали Ральф Бретнер, приятный человек с открытым лицом, обратился к Абигайль:

— Великолепно приготовлено, мэм. Никогда не ел ничего подобного. Миллион благодарностей.

Остальные наперебой заговорили, поддерживая его. Ник улыбнулся и кивнул. Маленькая девочка пропищала:

— Можно мне сесть рядом с вами, леди из сказки?

— Конечно, милая, — ласково ответила Абигайль.

— Не будет ли вам слишком тяжело? — забеспокоилась пожилая женщина, Оливия Уокер.

— Ерунда. День, когда не держишь на руках ребенка — это выброшенный из жизни день. Иди ко мне, Джина.

Ральф поднял ребенка и посадил на колени к Абигайль.

— Если станет тяжело, — сказал он, — сразу же позовите меня.

Он ласково пощекотал девочку, и та радостно заверещала:

— Не трогай меня, Ральф! Не трогай меня!

— Успокойся, — погладил ее по голове Ральф. — Я слишком сыт, чтобы трогать кого бы то ни было.

И он сел на место.

Абигайль заметила, что нога девочки содержится в лубке.

— Что произошло с твоей ногой, Джина?

— Сломала, когда перелазила через забор, — ответила Джина. — Дик перебинтовал ее и наложил шину. Ральф говорит, что Дик спас мне жизнь.

И девочка послала мужчине в очках воздушный поцелуй, отчего тот смутился и закашлялся.

Ник, Том Каллен и Ральф повстречали Дика Эллиса, когда пересекали Канзас. Он шел по дороге, сгибаясь под тяжестью рюкзака и тяжело опираясь на посох. На следующий день в маленьком городишке Линдсборг, где они остановились, чтобы перекусить, они услышали слабый крик, доносящийся с южной окраины города. Если бы ветер дул в другую сторону, они никогда бы ничего не услыхали.

— Бог милостив, — сказала на это Абигайль, гладя волосы девочки.

Джина вот уже три недели жила сама. За день до описываемых событий она играла в саду за домом и, перелезая через изгородь, упала с высоты сорок футов и сломала себе ногу. Сперва Дик Эллис весьма пессимистично оценивал ее состояние. Он сделал ей местное обезболивание и зафиксировал ногу. Кроме того, девочка потеряла треть своего веса и была так слаба, что Дик и вовсе опасался за ее жизнь (все это было рассказано в то время, как Джина Мак-Коун увлеченно играла пуговицами платья Матушки Абигайль).

Но Джина быстро пошла на поправку. Встреча с людьми, готовыми заботиться о ней, действовала лучше любых лекарств.

— Конечно, — заметила Абигайль. — Если бы вы не нашли ее, девочки давно не было бы в живых.

Джина зевнула. Ее глаза были большими и прозрачными.

— Сейчас я уложу ее, — сказала Оливия Уокер.

— Положите ее на кровать в маленькой угловой комнате, — посоветовала Аби. — Вы сможете, если захотите, спать вместе с ней. Другая девушка… Как вы сказали, ее зовут? Мне кажется, вы говорили, но я забыла.

— Джун Бринкмейер, — представилась рыжеволосая.

— Да, так Джун сможет спать со мной, если ничего не имеет против. Кровать, конечно, не слишком широка, и, возможно, ты не захочешь спать со старой калошей, но у меня еще есть матрасы, и можно лечь на них. Кто-нибудь из мужчин достанет их из чулана.